Визитка гостя

Жанна Орынбасарова

Известная казахстанская эстрадная джазовая певица.

Родилась в городе Атырау (раньше назывался Гурьев), окончила институт культуры имени Аль-Фараби в городе Шымкент.

Петь начала с первого курса института.

В школьные годы училась танцам и активно участвовала в разных мероприятиях.

После окончания института больше года работала хореографом.

- Жанна, в поисках информации о вас я столкнулась с почти полным её отсутствием. В Интернете нет биографических данных, в Википедии вы не представлены, на других сайтах, которые публикуют биографические данные известных личностей, вас тоже нет. Вы настолько скромная персона, что не даёте о себе никакой информации?

– Я стараюсь лишний раз не говорить о себе. Общая информация – да, все знают, что я школу закончила там-то, родилась там-то, институт закончила. Кстати, хореографом я работала всего лишь месяц, а не год, то есть я даже толком не поработала на этом месте. Поэтому тоже немножко неверная у вас информация. Наверное, я скрытный человек. Хотя всё, что касается моего творчества и моих каких-то выступлений, то, пожалуйста, я всё рассказываю.

– Скрытная – в каком плане?

– Скрытная в плане нынешней личной, семейной жизни своей. Что было когда-то, что прошло – об этом я могу рассказать. О том, что есть на самом деле здесь, что сейчас имеется, я обычно не говорю, и о том, что хочу сделать именно в личной жизни, я тоже об этом не говорю. Потому что я очень суеверный человек. Может, это кажется на сегодня очень старомодным… это наши бабушки такими были. Но я такая казашка, которая верит маме и маминой маме, учившим нас, что можно и что нельзя. Я когда спрашивала: вот почему что-то нельзя, они говорили: «Нельзя – и всё!»

– О чем вы никогда не рассказываете?

– О личной жизни. Не то чтобы я скрывала, я лишний раз не показываю, не рассказываю, не хвастаюсь. Вот как-то так. Во-первых, да, скромничаю. А во-вторых, я суеверная. В-третьих, я просто оберегаю свое личное пространство, свою личную жизнь, своего ребёнка: оберегаю от общественного взора.

От каких-то разговоров, суждений, потому что личная жизнь, личное пространство должно всё равно у человека оставаться. Не нужно никому знать лишние детали о моей жизни. Это мое мнение. Я не знаю, есть другие артисты, которые, наоборот, охотно показывают свои дома и семейные проблемы.

– Тем более это удивительно слышать, потому что вы человек эстрады, вы певица, очень публичная личность, вас знает весь Казахстан, я думаю. И казалось бы, именно вам следует быть открытой, показывать свою семью.

- Открытой — в каком плане? Открытой в принципе, в общих чертах, так я открытая очень. В плане своего творчества, в плане каких-то своих именно творческих подробностей …

– Суеверие на чём основано? В связи с чем суеверие это?

– Вы знаете, суеверия, мне кажется, у каждого человека – внутри, с рождения. То есть так воспитали меня, что нельзя лишний раз говорить о своих личных планах. Нельзя лишний раз хвастаться. Ну, не то чтобы хвастаться, а показывать людям свои, именно семейные моменты какие-то, потому что всё равно есть, я верю в то, что есть какая-то внешняя негативная энергия, снаружи которая идёт, и нужно всё время от неё защищаться. Я и защищаюсь всякими разными амулетами. Это не говорит о том, что я не верю людям или боюсь кого-то. Нет, это чисто на энергетическом уровне. Я просто стараюсь сама себя и близких оградить.

– Однако я не могу не задать вам один вопрос. Вы приехали в Алма-Ату не просто так, мне показалось, что это некоторый драматический момент вашей жизни был, когда после смерти мужа вы переехали. Расскажите об этом…

– Был такой в моей биографии случай. Это, наверное, один из основных моментов в моей жизни.

Когда я в институте училась и встретила своего будущего мужа. Любовь! Всё по-настоящему было. И вышла замуж, родила, а через пять лет он разбился….

Не сложилась у меня, по крайней мере, семейная жизнь. Хотела стать хорошей женой, хорошей матерью, ещё народить детей. Но так судьба сложилась, что Бог не дал мне вот такой доли, именно женской. Зато, с другой стороны, как-то я подумала, что, видимо, мне другая судьба уготована.

– Вы приехали в Алма-Ату и пережили здесь очень непростой период жизни.

– В плане материальном вы имеете в виду?

–  Становление в Алма-Ате…

– Тогда, мне кажется, многим было трудно. Был конец 1990-х годов. Это был тоже кризис, как и сейчас. Очень многим людям было нелегко, тем более людям, которые приехали за лучшей жизнью в столицу. Тогда мне казалось: «Боже мой, как я справлюсь, да ещё с ребёнком маленьким?!»  Но тем не менее всё сложилось так, как сложилось.

– С чего вы начали в Алма-Ате? Это, как говорили тогда, про «понаехавших» получается. Но ваш пример как один из успешных про «понаехавших» и добившихся успеха. Расскажите, с чего все начиналось?

– Да, можно сказать, я одна из «понаехавших» была. Начиналось всё с того, что я приехала и не знала вообще, чем заниматься.  Мне казалось, что все ниши уже заняты. Всё везде уже все заняли и сидят, выставив локти. Меня никто не ждёт. Так и было.

Пока я не услышала объявление по радио. Ехала в такси, услышала по радио объявление про конкурс «Жас Канат». Я и записала номер телефона. А в тот момент я работала официанткой. Мне подруга моя, которая со мной училась в институте, сказала: что ты киснешь сидишь, иди работай, – и за «шкирняк» меня притащила в заведение, «Интерконтиненталь» сегодня называется.

Причём у меня какой-то мизерный английский тогда был, ещё со школы. И как раз, подруга говорит, подучишь язык. В общем она мне такую «вздрючку» задала. И правильно.

На самом деле где-то полгода я была прямо в депрессии. Не знала, с чего начать, куда вообще пойти, что делать. Поэтому я решила так: да, буду работать официанткой, почему нет?

Ну да, у меня высшее образование. Да, я была замужем. Да, у меня ребёнок. Да, у меня какое-то стабильное положение было на тот момент в обществе. Имеется в виду, в Чимкенте я была мужняя жена, ничего не делала. Пять лет я не работала после института. Я вообще не работала, потому что вышла замуж. Мне кажется, что, по идее, все казахские женщины так и должны делать.

Но так сложилось, что в тот момент какой-то психологический барьер мне пришлось преодолеть. Какой это был барьер? Ну как же… Ведь у меня же там, в Чимкенте,  водитель был свой, машина, дача, дом, муж, который работал, зарабатывал деньги, чтобы мы жили хорошо. А тут всё поменялось.

И вот этот психологический барьер пришлось пройти. Это было самое сложное. Я работала над этим. Каждый день я заставляла себя думать, что никто мне в этой жизни ничего не должен. Что я должна сама добиться чего-то в этой жизни.

– Сколько времени вы проработали официанткой и что вам приходилось делать?

– Полгода тарелки собирала. Но, по крайней мере, я работала, работала и училась, то есть это же тоже учёба какая-то житейская была для меня. Учили меня правильно сервировать стол, с какой стороны к гостю подходить. Правильно разговаривать учили. Английский язык – бесплатно.

Вы представляете, в 1997 году – 150 долларов была зарплата? 150 долларов!

Я снимала квартиру однокомнатную недалеко от места работы, и ещё на чаевых зарабатывала 150 долларов. И мне хватало, причём не только на жизнь… Мы ещё успевали с девочками куда-то ходить, на какие-то вечеринки, дискотеки. 300 долларов у меня выходило на тот момент. Наверное, это были «средние», так скажем, деньги, на которые я могла как на «прожиточный минимум» прожить.

А через полгода меня уже повысили, я уже за барной стойкой работала. Я же такая способная, на баре научилась уже какие-то коктейли делать. Там, кстати, коллектив был хороший. Я многих сейчас встречаю людей, официантов, администраторов, кассиров, которые в тот момент со мной работали. Очень многие из них успешные люди сейчас.

Вообще до сих пор у нас понятие «официант» – оно такое промежуточное, что ли. Человек приходит поработать официантом. С тем расчётом, что потом дальше он будет жить по-другому, проживать другую жизнь, хорошую. Вот так получилось и у меня, как в кино.

Это же не то, как сейчас в Европе до пенсии работать официантом. Это хорошая профессия для них, с хорошим заработком. А у нас вот приходит молодёжь, в студенчестве работает, а потом уходит. И поэтому нормальных официантов у нас нет.

– Где вы научились петь, с чего началась ваша карьера певицы?

– Петь я начала ещё в школе, не в Алма-Ате. Я певицей была ещё в школе, я была и танцовщица, и певица, и играла на гитаре. Все школьные мероприятия придумывала сама, то есть я была такой активисткой, массовиком-затейником. В школе все учителя и завуч знали, что если какое-то нужно в школе сделать большое мероприятие на уровне городском либо каком-то там ещё, то обязательно меня вытаскивали со всех уроков и давали задание.

Тогда же так и было: партийное комсомольское задание, и я должна была это всё выполнять, придумывать. Я и придумывала сценарий, костюмы где брать, я с детства занималась хореографией, у меня везде были связи.

– Что больше нравится: танцевать или петь?

– На сегодняшний день мне нравится и то, и другое. Хотя когда-то я сделала выбор больше к вокалу. Потому что с первого курса я начала работать в ресторанах, пением зарабатывала себе на жизнь. И училась, и работала, всё  успевала, закончила институт. Но уже когда вышла замуж, я думала: моя карьера закончилась на этом артистическая. Потому что мне муж сказал: либо я, либо работа.

Либо он, любимый муж, либо я артистка. Типа: артистка – иди подальше, мне артистка не нужна.

Ну я и выбрала любовь, семейную жизнь. И я тогда почему-то уже сложила крылышки. Думала: всё, буду хорошей женой, буду воспитывать ребёнка, потому что настолько я любила своего мужа и верила в него. Он был хорошим человеком очень. Если бы он был жив, наверное, я бы так и была бы только его женой, я так думаю. Если бы любовь сохранилась та, которая у нас так красиво начиналось и так красиво продолжалась.

– Красиво? Как красиво? То есть он вам, образно говоря, преподнёс миллион роз?

– Розы были… белые такие… Он меня на сцене увидел, кстати, и влюбился, когда я пела в ресторане. Они с друзьями пришли, и многие влюблялись, я помню.

Многие даже непристойные предложения мне делали. Я была молодая девушка, это была такая реакция: «Как, что вы себе позволяете?.. Как вы смеете?!» А это был первый и, наверное, таки единственный человек, который не просто влюбился, и кто-то ему понравился. Он в этот же вечер где-то добыл охапку белых роз. И прямо на коленях мне преподнёс. Вот, мол, девушка красивая поёт, и преподнёс мне эти цветы. И я увидела в этом жест, потрясающий жест и великодушие. Настоящий мужской жест! Потому что, вы же знаете, какое отношение у обывателей к артисткам, именно к артисткам, к певицам, на сегодняшний день тем более.

– Какое отношение у обывателей к артисткам? У меня очень хорошее как у обывателя, я люблю слушать песни.

– А у мужчин? Недавно такую фразу услышала, один из наших продюсеров сказал, что «на артистках не женятся». То есть что это значит? Мне кажется, это настолько неправильное понятие, унизительное такое! Потому что артист артисту рознь, так же как женщина женщине.

Разные они бывают. Вот этот штамп, который он изложил, я просто посмотрела на него и думаю: «Боже мой, как можно так мыслить?!»

При чём тут профессия, человек же вот в голове и в сердце должен быть хорошим. Если ты не разглядел в этом человеке того, кто тебе нужен и подходит, не надо ставить на всех других клеймо. Поэтому я думаю, не повезло этому человеку, он так узко думает. Но на сегодняшний день у многих такое отношение.

– Вы успешная, самостоятельная и независимая женщина…

– Жизнь заставила. Благодаря тем урокам, которые я прошла… Не зря говорят: испытания бог дает сильным людям. И если сильный человек справится с испытанием, значит, он идёт дальше по лестнице, по ступенькам, растёт. А если не справился, то это уже слабость характера.

Поэтому я думаю, все вот эти испытания, вся эта работа над собой помогли мне преодолеть какие-то разломы, что у меня были. Я взяла себя в руки именно психологически, потому что когда было очень тяжело, я думала: как же я могу просто так упасть. Просто в небытие, такого не может быть со мной, и всё! Какие-то книги читала, я даже к психологу один раз ходила.

– Вы с удивлением это говорите? Что странного в том, чтобы пойти к психологу?

– Потому что мне казалось, что всё, что скажет психолог, я и сама знаю. Зачем он мне будет это говорить, если я сама знаю?

Но всё равно человеку нужна помощь в определённый момент. Даже сильному человеку нужна помощь. Именно в выборе: что делать дальше, каким путём пойти. Поэтому, наверное, профессиональные психологи нужны. Я вот один раз сходила к психологу. И примерно поняла, что нужно. И всё, больше не стала ходить. Дальше – сама, книжки мне помогли психологические.

– Когда вы научились петь именно так, чтобы петь на большой сцене?

– Это как раз ещё в институте, когда я училась, на первом курсе.

Задатки эстрадной певицы у меня именно тогда проявились. Я до ресторанов работала… тогда общественные организации были при Дворце культуры в Чимкенте, забыла название. И в Big Band я работала, с хорошими музыкантами джазовыми, то есть это самая главная основа. И вкус у меня там уже зародился, когда я начала уже потихонечку слушать джаз, хотя тогда я ещё не пела джаз. Тогда я просто слушала, интересовалась.

В основном была эстрада, советская на тот момент, не только, конечно, советская была и зарубежная, но основными это были Пугачёва и Аллегрова, Успенская…

– Вы пишете собственные песни. Какие это песни? «Аяулым» вы пели с Розой Рымбаевой.

– Да,  «Аяулым». Ну, на том концерте, наверное, половина моих композиций – это песни собственного сочинения.

А вообще прежде никогда не думала, что я что-то начну писать. И вообще мне было стыдно показать, что я сама пишу, мне казалось: такая бездарность. Как это может быть: у нас ведь люди с образованием с консерваторским, композиторским отделением, очень многих знаю хороших композиторов, которые на сегодняшний день очень популярны. Тогда это была прямо наглость. Но тем не менее первая песня моя, которую я написала, была «Название неясно» Такая получилась песня, со смысловым таким текстом, с нагрузкой: про пожелания родителям. И мне кажется, когда стресс у человека, когда какое-то недовольство собой, окружением, когда у тебя происходит кризис – и приходит вдохновение. Вот ко мне, по крайней мере, так пришло. Форточку открыла, как моя сестрёнка говорит, и крылатый конь залетел…

– И это была ваша Муза?

– Это была Муза. Я прямо вся в слезах, плакала сначала, хорошо у меня в квартире, которую снимала, было фортепьяно, и я помню: в два часа ночи сижу, пишу… И прям у меня такая радость: первый раз первую песню написала.  Набираю номер сестрёнки и говорю: представляешь, вот такая-то песня у меня написалась. И все мои близкие так переживали, и так радовались за меня!

– Почему вы плакали?

– У меня такая пора была…. Я всё время плакала: мне было жалко себя, что у меня не получилось что-то хорошее в жизни… И моя семья, мои сестры и братья, мама и папа меня поддерживали. Шестеро детей у моих родителей: два брата и нас четверо, девочек. Есть и ещё близкие, родные, которые в нужный момент  всегда со мной, всегда рядом, знают мой характер. Это хорошо, когда большая семья.

– В каких залах вы поёте?

– Желательно в больших, конечно, залах петь. Вы сами знаете, если вы читали, в прошлом году я давала большой концерт с эстрадным симфоническим оркестром – сольный. Сама продюсировала, сама искала средства, благодаря, конечно, моим друзьям.

– Насколько я понимаю, у вас сейчас нет личного продюсера, и какое у вас мнение насчёт необходимости продюсера?

– У меня никогда не было личного продюсера. Всегда были продюсеры каких-нибудь проектов, которые меня приглашали. Допустим, самыми первыми продюсерами были Александр Пономарёв и Мурат Ергалиев. Они, вроде бы, не были на самом деле продюсерами, но всё равно как-то поддерживали меня. Четыре года я работала на «Азия Дауысы» вместе с ними. Самую главную основу они заложили, потому что они меня на конкурсы отправляли всегда. Я была в Германии, в Прибалтике, на международных конкурсах была лауреатом, третье место занимала. Тогда ещё эстрадная жизнь не освещалось так широко, как сейчас. Сейчас можно всё это осветить в соцсетях, но для меня и то, что было тогда, это каждый раз как какая-то маленькая моя победа, благодаря чему я получила уверенность в своих действиях.

–  Какая песня ваша самая любимая?

– Из моего репертуара?

– Любимая из вашего личного репертуара.

– У меня много любимых песен.

– Я слышала «Маму» – очень хорошая песня.  Вы поёте её на казахском языке, и слово «мама» на русском звучит, очень лиричная, душевная песня…

– Эта песня вошла у меня в альбом. И её многие перепевали потом. Например, перепела Бибигуль Ахметова, сейчас очень много молодёжь перепевает. Я как-то по-своему её сделала, она мне очень нравилась: я решила её тоже в альбом взять.

– Альбом вышел у вас в 2011 году. «Арманай» назывался, вы о нём говорите?

– Это был альбом при поддержке Фонда Первого Президента, была презентация. Очень хорошо мне помогал мой друг Ерлан Кокеев. Он продюсировал этот альбом. Я просто занималась творческой линией альбома, а организационные моменты он взял на себя. Я очень благодарна ему, конечно, за это. Потому что для артиста очень важно, когда кто-то хоть какую-то малую толику, часть ответственности берёт на себя. Вот последний концерт, который я сделала, я сделала сама. Плохо, когда нет человека, которому можно в этом смысле довериться, и кто сделает всё так, как ты и задумал. Поэтому я привыкла всё брать на себя. Это плохо, это нехорошая черта у меня. Я хочу сказать, что сама всегда контролировала ситуацию.

– Они вас злят, они у вас вызывают раздражение? Отчего вы не хотите с продюсерами работать?

– Не поэтому. Во-первых, продюсеры не берутся работать со мной, потому что им неинтересно. Я ведь уже состоявшаяся артистка. Состоявшаяся личность со своим мнением, убеждениями, взглядами, со своим характером, а им неинтересно. Продюсерам нужно двигать своё видение эстрады, свои желания.

В общем представлении продюсер – это человек, который создает полностью проект, а люди, которые в нём участвуют, артисты, – просто как бы воплощение идей продюсера.

– Вы хотите сказать, что продюсер представляет полностью проект, а «проектом» при этом вы называете личность певицы или артиста?

– Не личность, а именно их – продюсеров. Потому что на сегодняшний день все проекты, которые есть у наших продюсеров, ну, не все, конечно, а те, которые я вижу на экранах, – это идеи продюсеров. Они так и говорят: я хочу то-то, ты будешь делать так-то. Не нравится – до свидания! И это вообще-то нормально.

А мне кто такое скажет? Я, конечно, уже взрослый человек. У меня уже настолько всё своё давно сформировалась, что я могу командовать, я могу диктовать, я могу сама быть продюсером. Поэтому я сама себе продюсер.

Конечно, хочется, чтобы рядом был человек, который бы советовался со мной, какие-то подсказки предлагал.  Я готова слушаться, если этот человек хорошо знает дело, что-то интересное предлагает, но и меня слушает. Прекрасно вообще было бы это. В том же роде, как, допустим, Ерлан (Кокеев. - Ред.) мне помогал. Может быть, он даже и не лез в музыкальную часть, но я с ним всё равно советовалась.

– В одном из интервью вы назвали себя «самостоятельным экспонатом»…

– Так и назвала?

– Да.

– Как же я себя так назвала?!

– Не называли? Переврали?

– Может быть, да.

– А часто журналисты перевирают ваши слова?

– Не так было. Было так. Пригласили меня, месяц ходили за мной, можно ли, можно ли, можно ли взять у вас интервью? Я пришла, нашла время, села.

Вот какой-то луч, я сидела одна. Вопросы, как раз я готовилась к концерту, так же, как и вы сейчас: про меня, вроде бы, начали. И тут раз, завернули про сегодняшнюю молодёжь. Как я отношусь к сегодняшним молодым артистам, кого я вижу, кого знаю, начала немножко затрагивать, и тут как уцепились за сегодня очень молодого популярного певца Кайрата Нуртаса. С которым у нас прекрасные отношения и на сегодня.

Но эти журналисты молодые, причём им же нужна желтуха! Нужна  всякая грязь, и они начали всё время какие-то вопросы задавать. Как вы относитесь, как вы то-то, то-то… я и говорю: хватит уже мне задавать вопросы о нём. Вы же про меня, вроде, хотели – давайте обо мне поговорим.

И вот они это всё подали в ракурсе таком, как будто бы я вообще против него. Целую неделю по телевизору показывали Жанну Орынбасарову против Кайрата Нуртаса. Мне так неудобно было. Он потом звонит,  говорит: Жанна-апке, что случилось, я вам что плохого сделал? Я говорю, при чём тут ты вообще, так просто захотелось каким-то людям показать оборотную сторону, понимаете?

– Стать звездой сегодня: насколько это легко или сложно стать звездой эстрадной на казахстанском рынке в шоу-бизнесе?

– И сложно, и легко одновременно. Потому что очень много информации, которая попадает на телевидение, в соцсети, в Интернет. Народ не успевает даже всё это «перемолоть», потому что одинаковые лица. Красивые крашеные мальчики с одинаковыми причёсками. Песни примерно похожие, всё это быстро-быстро и что-то, кто-то, если там какой-то с другим ракурсом, с другим стилем, с другой подачей, то уже, может быть, и привлекает сразу внимание. Но всё равно очень много информации.

Поэтому сложно. Но вчера разговаривала с одним продюсером об этом. Мы на концерте сидели в гримёрке. Я говорю: зачем вам нужно плодить столько вот одинаковых мальчиков-девочек, для чего? А мне сказали: да, с одной стороны, но с другой, пусть будут. Время само покажет: кто останется, кто не останется. Так что я согласна, может быть, это и так.

На сегодняшний день с помощью денег, с помощью других возможностей зрителю просто беспрерывно показывают что-то всё время, как бы навязывают каких-то персон. И человек, хочет-не хочет, он воспринимает эту информацию. И ему уже кажется, что это нормально. У нас народу постоянно что-то показывают, и такое мнение создаётся: вот это сейчас модно, вот это сейчас – круто!

То есть человек уже сам не думает своей головой, просто это массовое давление – это тоже есть.

– Если у человека есть реальный талант – он поёт. Возможно ли, что он сам придёт к какому-то продюсеру, и его возьмут, и без денег?

– Если повезёт. Но очень много молодых людей и девочек с хорошими данными я знаю вот сейчас. Возьмите вот таких, если у вас есть деньги. Но их надо искать, понимаете? А люди не хотят искать. Это же надо какие-то конкурсы проводить, потом надо вкладываться в них, я до сих пор не могу сказать, какие ещё критерии нужны…

– Эстрадный бизнес – высококонкурентная среда…

–  Вот сейчас почему-то вся наша молодёжь, вчера разговаривала на эту тему, не хочет учиться и работать где-то. В основном, если кто-то хоть как-то может петь, как-то привлекательно выглядит, все хотят стать артистами и быть звёздами на телеэкранах. Думают, что это легко.

Понимаете, есть такое понятие как личность. Да, вот эта внутренняя человеческая личность должна быть сильной. И талант обязательно должен быть. Если есть просто талант и нет характера, то такой человек  просто пришёл и ушёл. Он не задержится. Потому что конкуренция на сегодняшний день, сами видите, какая. И поэтому молодёжь сейчас очень такая, как это называется, дерзкая. Она идёт к своей цели прямо по головам. Такая у нас тенденция.

Я, конечно, сужу со своей колокольни и, может быть, неправа. Просто в наше время немножко было по-другому. Правила были другие. Сектор телевидения был мал. Вышел на экран один раз, два раза показали – тебя уже весь Казахстан знает. Потому что и конкурсы тогда были. Нам повезло, может быть, в этом плане. Сейчас – очень жёсткая конкуренция.

И потому невозможно отличить сейчас настоящий талант от деланного, навороченного за счёт продюсера. Все нынешние проекты в основном – это амбиции продюсерские. Может быть, это и хорошо. Может быть, и не очень. Я не могу судить, потому что я сама в этом не разбираюсь.

– Сцена для артиста и певца – высококонкурентная среда. Какую главную черту характера человека она предусматривает, чтобы его признавали и показывали по всем каналам?

– В первую очередь работоспособность должна быть, потому что  под лежачий камень вода не течёт. Когда ждёшь чуда, то можешь ждать до смерти. Но если человек, имея желание, стремление, встал с дивана да и пошёл делать хотя бы что-то для осуществления мечты – это уже заявка на возможную большую победу. И дальше – больше. Самое главное – это трудоспособность и желание делать.

И ещё, мне кажется, очень важно любить профессию. Очень важно. Потому что быть в профессии многие годы и просто оставаться на плаву – не перспективно, время от времени надо показывать какие-то и другие свои таланты. Я, например, не только петь люблю, я ещё люблю танцевать. Я даже хочу в кино сниматься. Я все говорю: снимите меня в кино, потому что хочу попробовать себя с этой стороны.

– Вы в роли матери семейства снимаетесь сейчас в казахстанском фильме…

– Я снялась уже в роли мамы. Это новогодний фильм на «Хабаре» будет, музыкальный.

Но я там маленький эпизодик сыграла: мамы мальчика, причём взрослого уже. Как-то даже непросто это было:  у меня же дочка. Но я знаю своих подруг, у кого дети – мальчики, как же они себя ведут с мальчиками? Я стала этому учиться у них. Я начала сравнивать, потому что девочки и мальчики в воспитании – это разные люди, абсолютно по-другому нужно подходить.

Например, мы с дочкой на сегодняшний день уже как-то на равных общаемся. Конечно, когда что-то важное нужно решить, я могу где-то продавить своё мнение, но всё равно придерживаюсь принципа уважения к личности. Иногда боишься лишний раз обидеть, когда что-то сказать прямо и  решительно надо.

– Как вы дочери взрослой уже объяснили или можете объяснить ту фразу, которую бросил тот известный человек: про то, что на артистках не женятся?

– А ей уже объяснять особенно ничего не надо. Она с детства знает это всё прекрасно. И она очень хороший собеседник: знает, как с кем разговаривать, она «видит» человека, психолог хороший. Ей вообще ничего объяснять не нужно.

–  Когда вы говорили с тем человеком, что вы ему ответили?

– Я просто промолчала и всё, так как бесполезно что-то кому-то объяснять. Тем более взрослому. У каждого человека уже есть внутри свой стержень, который тяжело сломать. Это даже невозможно. Стараюсь общаться с такими людьми, с кем мне интересно. Личные какие-то темы и взгляды не задеваю… каждый сам хозяин своего слова, хозяин своего содержания, стараюсь не лезть в эти дела. Да и зачем убеждать человека в чём-то обратном, если он с этим понятием живёт уже столько лет?

В завершение, традиционно пять вопросов в режиме «блиц»

– Жанна, с кем из мировых знаменитостей-певцов вы бы хотели спеть дуэтом?

– С Диди Бриджуотер, это американская джазовая певица.

- Для чего Бог создал мужчин?

– Для счастья женщины, для любви,  для чего ещё?

– Продолжите, пожалуйста, фразу: «Звёздная болезнь – это…»

–  Звёздная болезнь – это недуг, с которым не все справляются, но сильные люди справляются. Недуг, характеризующийся… это связано с человеческим нутром. Если человек поймал звёздную болезнь, то это гордыня проявляется. Гордыня, как вы знаете, это грех, первый из семи смертных грехов человеческих, это нехорошо.

Звёздная болезнь – это, наверное, гордыня, одним словом.

– Какой самый безрассудный поступок вы совершили в жизни?

– Безрассудный? Прыгала с парашютом. Ужасно… с моря меня прямо с парашютом подняли, я там одна… Красиво, конечно, было. Адреналин зашкаливал, но я не советую вам заниматься вот таким, что вызывает проявление адреналина. Потому что это может затянуть очень далеко. Поэтому лучше не надо! Мне кажется, и так в жизни хватает таких ситуаций, когда адреналин зашкаливает. Для меня выход на сцену – это каждый раз адреналин.

– И пятый, последний вопрос. Он уже стал традиционным. Если бы вы попали на прием к Президенту, и вам бы дали всего одну минуту на обращение к нему, что самое главное вы бы ему сказали, начиная со слов «Уважаемый господин Президент…»?

– Уважаемый господин Президент, мне бы хотелось, чтобы наша страна с Вашей помощью на сегодняшний день побыстрее справилась со своими проблемами: с кризисами, девальвациями. И в будущем году, в 2016-м, чтобы все проблемы остались позади. И наш народ зажил бы счастливо, богато, в любви, благополучии. Потому что народ – это и есть основа нашего государства на сегодняшний день. Мы вас любим.

– Это была программа «Интервью вживую», и сегодня в гостях у нас была замечательная певица Жанна Орынбасарова.

интервью опубликовано на сайте informburo.kz